«Аквариум», «Белый треугольник»
№ 5. Поэзия (=35=Белоснежки /+№5=40 =) 0:49 (=Армагеддон)
Тор ебет увроп орокс о орокс Дору акьдяд йызалгортсыб о. Улоп ан типиркс, кичваруб течакс, Улип манишрев к юамыдзв я, чорп. широгс янаб ыт орокс о орокс, Жирап дорог уживанен я. шипирх ыт ярз, чиверац йыпулг, широгс ыт едг, янаб яаксниф.
Это стихоплётство, напоминающее арабско-еврейское чтение справа налево, представляет собой запись стиха в обратном направлении; перевод Б.Г.:
Финская баня (31+15=46), где ты сгоришь, Глупый Царевич (30+33=63=Q.), зря ты хрипишь. Я ненавижу город Париж, Скоро о скоро ты баня сгоришь. Прочь, я вздымаю к вершинам пилу (=16=Z.), Скачет (=29) буравчик (=29=Плеяд), скрипит на полу (ит.29). О быстроглазый дядька урод (72+23+24=119=США), Скоро, о, скоро порву тебе рот (=18).
Далее имею честь представить письмо яркого представителя проклятых освещающее и будущее царевича. Как мне рассказывал его бывший одноклассник: мелким он был типом, гадливым и зависливым, за что был частенько биваем.
Сказка или Быль? (ит.53)
Книга юдо-юморилы Дмитрия Быкова обратила на себя внимание крылатым Путиным, написана она типовым двуличным стилом лукавого мудрствования. Автор насмехается не столько над родным, сколько выставляет дураками русских, по стилю произведение похоже на фильм “Ширли-мырли” (23+30=53). Преломленная сквозь призму полученных знаний, книга вызывала шок и оставила в мерзком недоумении. Создаётся впечатление, что автор, мягко говоря, не осведомлён, и пишет понаслышке, всячески любуясь своей гениальностью; или он просто изверг, наподобие тех, которые смакуют муки истязаемых христианских младенцев.
Дмитрий Быков (25+26=51), «Как Путин стал Президентом США» (ит.127)
Новые русские сказки
Санкт-Петербург, RedFish (=51) 2005 (=През.) г. Подп. в печ. 29.4.2005 (=22)
Стр. 7. Генерал и жиды (ит.62 /+7 =69 =В.В.П.)
Больше всего на свете генерал не любил жидов. Нелюбовь его к ним имела, если можно так выразиться, характер метафизический (36+58=94 =В.Ж.). Жиды не могли обойти его по службе, потому что почти не шли в военную службу по слабости духа. Жиды почти не встречались ему в скудном гарнизонном быту, где жадному и жирному жиду нечем прокормиться. Жиды не отбивали у генерала женщин, потому что предпочитали своих жидовок. Так что чувство генерала к этим трудноописуемым, но явно вредным существам, было в основе своей бескорыстно.
Самое ужасное, что по мере усиления ненависти генерала к жидам их количество парадоксальным образом возрастало. Во времена генеральской юности жиды встречались очень редко, и всякий, кто подсмотрел живого жида в естественной среде его обитания — например в адвокатской конторе или в аптеке, — мог считаться счастливцем. К тому же в начале пятидесятых жидовские ряды сильно поредели, поскольку их объявили вредителями и стали истреблять специальным жидомором (61+54 =115 =Жида/ =7=Сталина). Но чем больше генерал их ненавидел, тем больше они плодились, и вскоре дошло до того, что они стали везде.
Просыпаясь, генерал совал машинально ноги в сапоги, и в одном из сапог обязательно сидел жид. Генерал вытряхивал пархатого из сапога, проверял, не нагажено ли там, и только после этого надевал любимую обувь. Жид сидел в кармане офицерской формы генерала и похабно скалился из тюбика с зубной пастой. Маленький, тонко жужжащий жид прилетал сырыми ночами пить генеральскую русскую кровь. Еще несколько жидов-кровопийц, уже в другом обличье, коричневые, овальные и с острыми попами, жили у генерала в диване. Жид щекотал генерала во время смотров, заставляя ерзать и дергаться. Стоило снять фуражку, как жид по-гоголевски забирался и туда и, искательно, но с тайной насмешкой глядя на генерала, пищал оттуда:
— Это сто зе, васе п’евосходительство? Ай-яй-яй, везде жиды...
Кончилось тем, что пара знакомых генерала, доселе безупречных с этнической точки зрения, тоже стала жидами. Генерал, приглашенный в гости к ближайшему товарищу, ротному командиру с кристальной репутацией вечно красного, пьяного и орущего служаки, неожиданно обнаружил на столе у него мацу в шоколаде, и сколько ни уверяла несчастная жена генеральского товарища, что это вафельный торт ценою три рубля, единственная скудная радость местной кондитерской промышленности, генерал явственно чувствовал в торте привкус крови христианских младенцев. Он этот вкус хорошо знал, поскольку по роду своей службы как раз и был занят тем, что морил христианских младенцев, попадавших в его распоряжение, чтением устава, шагистикой и голодом.
Генерал немедленно побежал к унитазу — извергать из себя кровавую пищу — и, глянув в зеркало, висевшее в ванной, с ужасом увидел в зеркале жида. Машинально генерал выхватил пистолет, намереваясь убить сначала отражение, а затем и подлинник, но вспомнил, что у жида должно висеть специальное, жидовское, зеркало (ит. 147), которое показывает все в извращенном свете (ит.93=Масонов). Дома он тут же кинулся к волшебному стеклу и с облегчением увидел в нем нормального, несколько даже заурядного гарнизонного генерала, каких в армии было множество — больше, чем рядовых, и уж точно больше, чем надо. На него смотрело этнически чистое, классическое, несколько грушеобразное лицо отечественного военного: поуже, где думают, пошире, где едят, усы в память о генералиссимусе, рот, чтобы через него выходили команды, и уши, точно пригнанные под поля фуражки. Слава Богу, все было на местах. Единственное, что на левом погоне опять-таки сидел жид, но к этому генерал уже привык — он прихлопнул мерзавца пятерней, так что на ткани мундира расползлось жирное жидовское пятно. В этих пятнах давно уже было все белье и вся одежда генерала. Иногда он убивал на себе до десятка жидов в день.
Воинской службе генерала жиды совершенно не препятствовали. Они, конечно, отравляли его быт, но ярость генерала по этому случаю была так велика, что новобранцев он мучил с особенной яростью, учения проводил браво и в стрельбе демонстрировал чудеса, потому что с мишени ему подмигивал известно кто. Выпустив обойму свинцовых жидов по картонному, генерал приходил в прекрасное расположение духа.
Рано или поздно все единомышленники встречаются, так уж жидовский Бог (40+13=53= Лондон) устроил этот мир, невыносимый для православного. На генерала обратили внимание люди из партии Кровавого Поноса (ит.130=Ориона), гордо называвшие себя так вместо унизительного названия «Красно-коричневые» (36+59=95=Богородицы). Кровопоносники (=78=15= Маши) издавали газету «Ужо!» (=18=Суд), где публиковали свои открытия. Открытия были несколько (=49=Демократы =В.П.)
Стр. 10:
однообразны (=70 =Иудеи) и сводились к обнаружению новых жидов в антинародном правительстве, на прозападном телевидении и в собственных карманах. В карманах жиды водились только тогда, когда там появлялись деньги, потому что где деньги, там и жид. Зато в правительстве и на телевидении, где деньги так и хрустят под ногами, от жидов было буквально не продохнуть. Маленькие, носатые, они бегали по «Останкину» и Белому дому со своими жидовками и скрипочками и воровали друг у друга деньги.
Высшей точкой генеральской карьеры был октябрь 1993 года, когда кровопоносникам удалось собрать под свои знамена самое большое количество публики. Единомышленники (=70=Гоги) называли генерала не иначе как «блестящим офицером» (45+45=90=Элияу), что в общем соответствовало действительности, потому что вся одежда генерала лоснилась от жира убиваемых на нем жидов, а стирать ее он не давал, не желая смывать знаки своей доблести. Несколько десятков одурманенных жидомором людей поехали под руководством генерала штурмовать «Останкино» (=43), другие под водительством кровопоносников остались оборонять Белый дом (25+17=42=Жидов). Впоследствии, с течением времени, кровопоносники непрестанно наращивали число жертв октября, и пять лет спустя у них выходило, что в «Останкине» и Белом доме была перебита большая часть московского населения, а остальных в окрестных домах изнасиловал ОМОН (=25=Жиды). У генерала и активистов партии поноса было, как мы уже поняли, воспаленное воображение, в нем возникали картинки, достойные маркиза де Сада, и генерал с соратниками наводняли газету «Ужо!» описаниями русокосок и синеглазок, которых жидовский ОМОН насиловал по парадным своими обрезами. Письма от нескольких таких изнасилованных и убитых девушек, написанные кровью (=30=Семья) на (=7 членов)
Стр. 11:
стене (=30=Крест) в то самое время (ит.70=Июля), когда омоновцы (=52 =Жиды) как раз додушивали несчастных [отчего в конце следовали извинения за плохой почерк], стали боевыми документами оппозиции.
Самое удивительное, что среди всей этой кровавой вакханалии, когда жиды резали одних и обрезали других, парадоксальным образом уцелели не только все лидеры оппозиции (36+40=Железо/ =76=Мир. Зак.), которые уже призывали на Москву боевую авиацию, но даже и третьеразрядные кровопоносные (90+90 =180) публицисты (=48 =12=3) (ит.228=Параши), долго еще писавшие многопудовые романы о том, как именно их пытали под стенами Белого дома. Большинство их передовиц открывались словами «Когда нас убивали» (ит.52=Евреи), но всякий раз выходило, что либо лидеры оппозиции были очень уж живучи, либо их убивали какие-то неумелые, непрофессиональные жиды (ит.183=Большевики). Напрашивался, впрочем, и еще один вывод: их не только не убивали, но и не сажали, и не отправляли в дурдом (=34) невзирая на все к тому основания — в силу той единственной причины, что берегли для какого-то особенного случая. И случай этот не замедлил представиться.
В то время во главе столицы стоял хищный колобок (34=Петруха/ +33=67), который на пути своего восхождения во власть успешно схарчил и бабушку и дедушку, и лису, и волка, не говоря о бесчисленном количестве зайцев, и теперь примеривался к Кремлю. Вверх его катила целая орда приспешников, не жалевшая сил [а их требовалось немало, поскольку по мере схарчивания встречных и поперечных колобок тяжелел]. Вся орда столичных жуликов, взяточников, подхалимов и чиновников, скучающих по временам своего всевластия, тяжело дыша, катила круглого ставленника (41=Венеры/ +37 =78=15), как катят неуклонно тяжелеющий ком (49+15=Любви/ =64)для снеговика (15+41=56=Снегурочки), и все подминала на своем пути. В какой-то момент, однако, катилыцикам сделалось ясно, что отя-(=15)
Стр. 12:
желевшего (=47=Сионистов) колобка с застрявшим в зубах мясом невинных жертв не удастся вкатить в Кремль без существенной подмоги. Кое-кто прибежал на помощь из самого Кремля, надеясь впоследствии устроиться при колобке и не задумываясь о том, что он и их схарчит по своему обыкновению. Но нужен был народный порыв, и колобковые катилыцики (53+28=81=Волки) стали поглядывать в сторону кровопоносников.
Власть, признаться, побаивалась такого варианта. Надо было срочно сорвать намечавшийся союз, и для этой цели был совершенно необходим генерал (=36 =Вседержит.).
Генерала, надо сказать, в то время уже мало кто воспринимал всерьез. Даже кровопоносники относились к нему спокойно, потому что генерал давно не баловал своих поклонников разнообразием. Он почти забыл все слова, кроме «жиды» и «равняйсь» (=40=Пингвины), поэтому иногда обзывал жидами даже лидеров родной оппозиции. Случалось ему вместо обычного «Здравствуйте, Александр Андреевич [так звали главного редактора «Ужо!»] сказать «Жидствуйте, Александр Евреевич», — и даже сотрудники «Ужа!», относившиеся к генеральским странностям с пониманием, начали поглядывать на него с подозрением. Генерал стал выступать с идеей ревизии словаря, из которого следовало выбросить все слова, скрытно пропагандирующие жидов: жидкость, ожидание, кружит и пр. Он усмотрел следы еврейского проникновения на Русь даже в классическом памятнике «Слово о полку Игореве» (ит.99=18=Элияу), в котором упоминался шелом (=30=Шпион), т.е. замаскированный шалом (75 +25=През./ =100=США), которым предполагалось зачерпнуть из Дона. Азовское море явно было присвоено жидами, назвавшими его в честь своего неведомого азохенвэя (37+56+49=142=Жидов). В совершенное оцепенение привела генерала жидовская наглость, когда в учебнике для второго класса «Родная речь» (ит.59=Б-цы) встретились ему знакомые буквы: «Пришла зима (ит.47). Медведи и ежи (ит.47) Давно впали в спячку...(ит.79)» Это было беспрецедентное, неприкрытое растление русских детей. Генерал лично вырывал из учебников злосчастную страницу с ежами, так некстати впавшими в спячку. Впрочем, зимой у генерала были особые трудности. На страну опускались провокационные шестиконечные снежинки, которые сбрасывали с натовских самолетов, как пропагандистские листовки. Самолетов не было видно, но снег был явно вреден, потому что холоден, неприятен на ощупь. Генерал только сейчас понял, почему в их проклятом Израиле не бывает зимы, а у нас, так полгода. Они свозили к нам на своих еврейских самолетах свой шестиконечный еврейский снег!
В таком-то состоянии генерал и оказался востребован своими главными врагами. Однажды ночью генерала посетило видение. Впрочем, сны от яви он отличал теперь не очень хорошо и не поручился бы, что перед ним призрак. Призрак был подозрительно телесен, поблескивал очками и говорил как настоящий.
— Пришло время, — сказал призрак. — Пора выступать. Вы подадите сигнал. Завтра под вас подставят трибуну, дадут микрофон, и вы на всю страну скажете все, что думаете про жидов. Это будет знаком, что можно.
— Что можно?
— То самое, — железным голосом сказал призрак. — Вы дадите сигнал, и начнётся (=45=Апокал.).
— А сам ты часом не жид (ит.86)? — подозрительно спросил генерал, пытаясь ощупать призрака.
— Как можно (ит.40)! — отвечал призрак (=40). — Жиды совсем не такие. Жиды вот какие, — и сунул генералу пачку (=22=4 – з.)
Стр. 14:
зеленых (=48=Демократов), хрустящих жидов (50+24 =74) с жидовскими тайными знаками на них. Генерал машинально сунул пачку в карман и забылся тяжелым сном.
Наутро все случилось так, как и обещал призрак. Под генерала подставили трибуну, подвели к нему микрофон, на площади замерла толпа.
— Жжжиды (=41)! — закричал генерал. — Все жиды (ит.44=Богоматери)! Он, она, они, оне жиды! Жидовки! Жиденята! Жидовствующие (ит.126)! — В это самое мгновение пара жидов (19=США/ +24=43) высунулась из генеральских карманов, и генерал принялся охлопывать себя по бокам, надеясь убить шустрых тварей. — У, пархатые (=43)! Сам помру, а десяток жидов (39=Масонов/ +24=60) на тот свет с собой заберу!
Прихлопывающий, притопывающий и повизгивающий генерал был так забавен, что публика на площади разразилась аплодисментами. Десяток жидов, видимых одному генералу, вовсю ползал по нему, генерал так и лупил себя ладонями по ляжкам и плечам, подергиваясь, как Петрушка (7+40=47=Асинизатор), и народ от души подзуживал веселого военного. Никто, разумеется, не принял его всерьез, но все телеканалы успели показать обезумевшего жидоборца, и кровопоносников в упор спросили:
— Этот — ваш (15+ 12=Машиах/ =27)?
Кровопоносникам и самим было стыдновато за генерала. Он был настолько не в себе, что они и сами давно собирались его сдать в дурдом или откреститься от такого сомнительного союзника, но их, как назло, опередили конкуренты. Генерала растиражировали в миллионе копий, превратили в универсальное пугало (65+27 =92=Плеяд), отдали ему столько эфирного времени, сколько отродясь не получала вся кровопоносная оппозиция (80+53=133=Евреев), — и оппозиции, право, было отчасти даже обидно, что ей дали озвучить далеко не самый конструктивный свой тезис. У нее еще столько было рецептов — например уничтожить под корень две трети населения (как по Откровению) независимо от национальности, с чего же предоставлять жидам исключительные права, и так всю жизнь у них привилегии! — но их уже никто не слушал... Дошло до того, что немногочисленные, остававшиеся покуда в Отечестве генераловы враги (51+18=69) впали в полную панику, в крови их очнулся генетический страх погромов, и как некоторым генералам везде мерещились эти самые, так и этим самым стали везде мерещиться генералы. Несколько этих самых в панике бежали из страны, другие планировали было пойти демонстрацией, распевая «Семь-сорок», а самые слабонервные обнаружили нескольких генералов на себе и принялись их бить, оставляя на одежде пятна ружейной смазки.
В течение ближайших трех месяцев генералово имя не сходило с газетных полос. Колобок и главный кровопоносник (31+ 77 =108=Ирина) расстались со слезами, как пылкие любовники (ит.72=Орёл =Олиха) восемнадцатого века (ит.83=11=2018), — долго жали друг другу руки, целовались и шептали: «До радостного дня, милый... до другого раза...» Генерал попал в рейтинги влиятельнейших политиков своей родины. Все, кому мерещились жиды, поместили его портрет в домах как главное средство от жидов. Его фото появилось на бутылке жидомора. За этой суматохой как-то совершенно забылось, где же, собственно, сам генерал.
После того как он сыграл свою роль, никому до него не было дела. А между тем состояние его прогрессировало. Жиды окружали его повсюду — генерал отказывался от пищи, потому что на тарелке усмехался жид с макаронами, жид по-строгановски (14+48=92=Пингвин), жид фри (14+14=28=Израиль). Водка была жидкая, солнце — цвета детской неожиданности. Наконец (=35=Смерть)
Стр. 16 (=Бабуина):
генерал перестал разговаривать, окончательно утратил человеческий облик и в таком виде был подобран Московским зоопарком, который заподозрил в генерале чрезвычайно редкий вид бабуина (ит. 119) и до сих пор пытается понять, откуда у бабуина фуражка (=29=Плеяд). Вы и теперь можете увидеть генерала в Московском зоопарке. Он сидит на лиане (7+18=25=Сиона), лихорадочно почесываясь, и ищет на себе жидов. Только не говорите никому, что узнали его. Потому что кровопоносники, жидоборцы и даже отдельные евреи остро нуждаются в генерале для решения своих частных проблем. Ввиду невозможности дальнейшего использования собственно генерала они изготовили из него прелестное пугало (64+27=91), которое поражает сходством (=54=Романовых), особенно издали (ит.66). Находящийся внутри органчик исправно воспроизводит одно-единственное волшебное слово (49+ 31=80) (ит.169). Подергиваемый за ниточки представителями Гусинского конгресса [некоммерческая организация, занимающаяся политической благотворительностью], он шлепает себя по разным местам и дергает грушЕвидной головой (54+34=88).
/// Бабуин был посланником Тота.
Большим сходством с пугалом обладает распятый Иисус, по сей день среди некоторых выполняющий эту функцию.
Кодзики. Свиток 1
Стр. 130 (=Крест) – 131 (=Голгофа) (ит.9). Глава 22
И вот, когда бог Оо-кунинуси-но ками (ит.70) пребывал на мысе МИХо (=18) в Идзумо (=30=Земля), по гребням волн, сидя в небесной лодочке (ит.87=15) из стручка каками, в платье, что соорудил [себе] из кожицы трясогузки, перья [из нее] выщипав-выдергав, явился сюда бог.
Тогда [бог Оо-кунинуси] спросил его имя, но [тот] не ответил.
Снова спросил у богов [своей] свиты, но [те]: «Никто из нас не знает», — сказали.
Тут проквакала жаба: «КуЭбиКо (=23=Царевна), вот кто непременно должен знать», — так проквакала, и потому [бог Оо-кунинуси (14+33=Творец/=47 =Создатель)] тут же призвал Куэбико и спросил.
Тогда [тот] сказал в ответ: «Это священное дитя богини Камимусуби-но ками (ит.61=Вагина), Сукуна-Бикона-но ками (ит.69=И.Х.) — Бог-Малыш (ит.48 =Имп.), вот это кто!» И вот, когда [бог Оо-кунинуси-но ками] рассказал [об этом] Камимусуби-но ми-оя-но микото (ит.104=Анна) — Богине Божественного Творения — Священной Матери, — [та] сказала в ответ: «Он и в самом деле мое дитя. Среди [других моих] детей это дитя проскользнуло у меня меж пальцев. Потому ты, Безобразный Бог-Муж с Тростниковой Равнины (ит.106=Иудеи), [и он] станьте братьями и ту страну создавайте-укрепляйте», — так сказала.
Потому с тех пор Оо-намудзи (14+30=Фаллос/ =44=Х.) и Сукуна-бикона (26 +20=Блядь/ =46) — два бога (ит.23 =Адам и Ева) — совместно эту страну строили-укрепляли. А уж после того, тот бог Сукуна-бикона-но ками (ит.69) переправился в заморскую Страну (ит.86) Вечной Жизни. И вот, тот самый Куэбико, что опознал того бога Сукуна-Бикона, теперь зовется пугало Горных Полей (27+ 42+27=96). Этот бог, хоть ноги и не ходят у него, все дела в Поднебесной знает.
Х. Керлот, Словарь символов
Стр. 586 (=19)
ПУГАЛО — подобно карлику и модели человека, пугало является образом души в примитивных верованиях. То же относится к чучелу, кукле или фигуре, которая имеет сходство с человеком, чем и объясняется вера в ее магические свойства.
/// И это пугало часто доводит до слёз.
Записывая последнее предложение, я никак не мог подумать, что месяца через два я увижу это пугало на 53 канале в фильме “Последний палач” (49+21=70), основанном на реальной жизни палача середины ХХ века, казнившего 608 (=14) чел., — его звали Альберт Питер-поинт (27+26+18= Меч/ =77=14) [поинт, с агл. – точка =20], а жену Анна (=14). Только после того как ему пришлось казнить единственного друга, он первый раз заплакал во сне встретив его на поле в виде пугала на кресте (ит.82=Христа). /23:21, 21.1.2015 (ит.20)/
Красивое Пугало Плотника Иосифа (=24=Карло) (ит.123)
О. Иванов, Сонник Нострадамуса
Стр. 93 – 94 (ит.25=Иисус). Павлин (=23=Поп =Иосиф /+25 =48)
Видеть павлина, распустившего хвост, — это знак тщеславия, чрезмерной самонадеянности, враждебных намерений, признак затаенной злобы и стремления к мести. По всей вероятности, вы будете вовлечены в войну или политический переворот, который произойдет в вашей стране из-за желания высокостоящих политиков взять реванш за допущенные промахи. Их самонадеянность не будет иметь реальной опоры, в результате чего в военных действиях погибнет большое число невинных людей. Однако если павлин с распущенным хвостом явился вам во сне на фоне солнечного света, то вы счастливо избежите грозящей опасности. Если во сне павлин не распускает хвост, то это обещает вам благополучие и довольно долгий период спокойствия. Такой сон обещает стабильное экономическое и политическое положение стране, в которой вы живете.
Последний текст был прочитан за день до того как была прочитана следующая страница журнала.
«НЛО» №48 [315] (ит.21), 24.11.2003 (8+5=13)
Стр. 7. Павлин на снегу (ит.59 /+7 =66=12)
в сокр.
Миронов (=38=Романов) крепко подружился с одиночеством. И не потому, что людей не любил, а потому, что ремесло у него такое. Заготовитель лекарственных трав и корений зачастую общается только с природой. Она и друг его, и кормилец.
Вот и в то памятное для него утро Миронов встал засветло, подтопил в избёнке печку, чтобы согнать иней со стен, позавтракал лепешками с чаем и отправился на подснежную охоту. Привычно скользнул от двери под горку, да так, что полозья лыж завизжали. В общем, немалое расстояние до опор линии электропередачи проскочил за минуты. Хотел было копать прозрачную, как стекло, траву горлянку, да и застыл с расчехленной лопаткой в руках. Было чему изумиться.
Непоколебимая опора высоковольтки в полнейшее безветрие оказалась поваленной, а совсем рядом, почитай, под носом у заготовителя, на снежном насте четко просматривалось натуральное чудо — след шестипалой босой (ит.102), нечеловеческих размеров ступни (ит.156=12). Рядом сидел роскошный павлин с распущенным веером (ит.206), дразнящим многоцветьем хвостом (51+60+39 =150=UFO =И.Х.).
Миронов не испугался, нет. На него вдруг навалилось чувство какой-то трудно передаваемой, пробирающей до костей безнадежности, переходящей в полнейшее равнодушие. Он бросил драгоценную лопатку, рюкзак и с величайшим трудом нашёл своё зимовье.
На другое утро, прихватив на всякий случай ружьё, вернулся. Не обнаружил ни следа босой ступни, ни павлина, ни лопатки, ни рюкзака. Опора стояла, как ни в чём не бывало, чуть слышно гудя в морозном небе проводами.
«Помрачение на меня вчера нашло, это точно. Да и чего еще ждать, когда находишься рядом с этим чертовым Солёным озером. Хоть сегодня, спасибо, не так вода курится. Вчера-то висел этот клочковатый рыжий туман — верный признак дури озерной. Надобно было, не мешкая, восвояси убираться. Так нет же... Надышался, видать, испарений, не мудрено, что павлин и этот дурацкий след объявились», — изводил себя Миронов, сначала стоя на берегу и глядя на покрытую серой снежной кашей мутную водную поверхность, затем по дороге домой, извлекая из памяти все то диковинное, что узнал от других и с чем самому довелось сталкиваться.
Солёное озеро, как, впрочем, и ущелье, где оно находится, напоминают двуликого Януса, так непостоянны они и переменчивы! Зимой вода в озере всегда пресная и теплая, как парное молоко. Если набрать ее в январе, в открытой посуде можно хранить годами, и не утратит она родниковой свежести. В первых числах августа начинается резкое, скачкообразное засоление, да такое стремительное, что уже в середине сентября утонуть в озере при всем желании становится невозможным. И это при том, что до 1928 года оно было и заболоченным, и пресноводным. Но в 1930-м, как рассказывают сторожилы окрестных деревень, «в рыжую, затхлую воду плюхнулась светящаяся бочка с дверцами-оконцами и маленьким народцем внутри. Народец тот жестокосердный, говорят, и поныне в озере живет, имея чудесное свойство молодеть, стареть, вырастать до любых размеров, превращаться в кого и во что угодно. И не дай бог повстречаться с ним: пожизненно привлекут к труду тяжкому.
Весной Миронов, слегка поколебавшись, все же решил пожить на берегу коварного озера. Выхода не было. По всем приметам ожидался большой женьшень, другие драгоценные коренья. И под вечер следующего дня он уже затягивался злющим самосадом в уютной оранжевой палатке, разбитой на берегу, едва ли зная слова писателя Генри Давида Тхорне (26 +16+35 =77), который был убеждён в том, что всякое озеро — не только самая первая выразительная часть ландшафта, но и Око земли, глядя в которое, человек измеряет глубины своей природы. Да если бы и знал, едва ли смог бы предположить, что, глядя в глубины Соленого озера, он погрузится в бездну того чуждого нормальной человеческой психике, чему трудно, а может, невозможно подобрать разумное определение, плутая в лабиринтах смутных видений, не то в напоминающих реальность галлюцинациях.
Первая ночь прошла спокойно, чего нельзя было сказать о второй, сменившей тяжелый трудовой день на солнцепеке. Миронова бросало то в жар, то в холод. Лицо, грудь, руки покрылись волдырями, одолевала одышка. И впал заготовитель в кружащее, как карусель, противное и липкое забытие, через которое время от времени прорывались какие-то звуки, запахи, образы. Потом, очевидно, ненадолго, наступила звенящая тишина, прерванная оглушительным требовательным стуком. И в его вдруг ставшее неестественно объемным поле зрения вломились два пугающе плоских, будто вырезанных из картона силуэта. С ужасом заготовитель увидел, что это иссиня-черные квадратные доски с нарисованными на них мелом мужскими фигурами: губы обведены алой помадой, глаза — зелёные виноградины с пульсирующими кошачьими зрачками. Вместе с этими странными пришлыми возник, именно возник, слепяще-яркий, пышущий нестерпимым жаром фонарь. Этот фонарь определенно высасывал из Миронова всё самое тайное, сокровенное.
Обратились к нему люди-доски (15+26=41 =Акаши =С.) с абсурдным требованием:
— Кинжал давай, вернём, что останется от него! — И кинжал, повиснув между ним и пришлыми, заискрившись, подобно бенгальскому огню, рассыпался красивыми и крупными жёлто-зелеными искрами, выгорел до рукоятки.
— Без кинжала ты не опасен, стал одним из нас, будешь добывать для нас женьшень (=46), — скрипучими, словно исходящими из граммофонной трубы голосами объявили люди-доски.
— Зачем вам женьшень? — поинтересовался Миронов.
— У нас нет души. Это очень плохо. Для людей женьшень — корень жизни, для нас — корень души. Когда он есть — мы добры и великодушны, когда нет — жестоки и холодны. Ты человек с высоким уровнем готовности к сотрудничеству. Корни, собранные тобой, будут иметь силу... Ты обязан помочь...
«Мудрено, путано все это как-то», — подумал заготовитель.
И сразу на секунды ему показалось, что он вернулся в привычную человеческую обстановку. Пустая палатка тускло освещена карманным фонариком, в углу сумка, набитая пахучими дневными трофеями... Но вот опять дурацкий жаркий свет и скрипучие голоса: Мы говорим понятнее вас. Мы творцы всеобщего восхождения на уровень 777. Семерка (=41=С.) — сакральное число и наш опознавательный код. Павлин, которого мы показали тебе зимой, — символ Христа. Босая ступня (26+35=61=Гоги =7) — наш знак тебе (ит.50=С.), что мы появимся (ит.78=15=UFO). Когда усталость украдёт данную только тебе озером нашу энергию, мы вернём твою, человеческую. Ты сможешь привычно жить дальше. Мы сказали всё (ит.65). Появимся ещё... (ит.68=14)
С головы Миронова будто сняли давящую чугунную шапку. Откинув полог палатки, он, как после тяжелого похмелья, вышел, пошатываясь, в ночь и тишину, вдохнув отвратительный воздух, сильно пахнущий серой. «Что это преследует меня — бесы, болезнь, навязчивый бред? — в который раз спросил самого себя. — Ну, не мухоморы же шалят, тьма их здесь нынче...»
Ночной ад продолжился днём. Миронов хотел, но не мог покинуть проклятое место. Он не имел сил разрушить невидимую стену, предусмотрительно и надёжно возведенную между ним и миром людей чуждой силой, тем не менее, как ему казалось, допустившей его к бездонной кладовой отборных корней женьшеня. Сначала заготовителя обуяла алчность. Но, когда на берег опустился холодный туман, он решил во что бы то ни стало вырваться из плена. То-ли в бреду, то-ли наяву сидел у озерной воды, почему-то густой и красной, как вишневый кисель, пока не появились люди-доски, бесцеремонно и грубо увлекшие его на дно, как они объяснили, в музей воздуха (ит.61=7), где учат дышать по-земному, учат возвращению и выдают награды за труд. Там Миронов стал задыхаться, перед ним мелькнул роскошный павлин, замельтешили невесомые золотые листочки, и он обнаружил, что лежит на куче прелой листвы. Рядом — встревоженные люди. Они и вынесли его с берега Солёного озера.
Выяснилось, что «многолетнее сотрудничество» заготовителя с людьми-досками продолжалось около полутора суток. Именно столько пролежал он без сознания в своей палатке, пока его не обнаружили и не привели в чувство грибники. Они, к слову, тоже испытали некоторые неприятные ощущения, столь характерные для аномальной зоны Солёного озера.
Нелишне добавить только несколько любопытных деталей. Новые прецизионные наручные часы заготовителя за полутора суток вынужденного сна отстали ровно на20 минут. Женьшень неожиданно полностью исчез в этом своём традиционном ареале. Озеро снова стало пресноводным вне зависимости от сезонов. А то, что принято называть паранормальными явлениями, продолжается, причём с нарастающей силой.
Александр ВОЛОДЕВ (45+35=80)
Совершенно аналогичные ощущения я испытываю почти в каждый свой сон, если его таковым можно назвать. И может быть не каждый всё это хочет знать, но узнать кому-то нужно, так как затяжная болезнь общества требует шоковой терапии, требует принудительного введения через все возможные места корня жизни (31+25=56).